Леонид Витальевич Канторович родился в Санкт-Петербур­ге в семье врача 19 января 1912 г. Он был, что называется, "вун­деркиндом". Еще школьником он получал, как особо одаренный ребенок, специальную стипендию, а в четырнадцать лет поступил в университет. Ленинградский университет в ту пору оставался столичным (Академия наук еще не переехала в Москву), а уро­вень преподавания – очень высоким. Обучение было "штучным", например, чл.-корр. АН Н.М. Гюнтер читал курс лекций всего для двух слушателей – Канторовича и Соболева. Студентов было немного – всего по несколько человек на курсе. Но среди тех не­многих, кто учился там в те же годы, что и Леонид Витальевич, можно назвать будущих академиков С.Л. Соболева и С.А. Хрис­тиановича, члена-корреспондента АН Д.К. Фаддеева, профессора И.П. Натансона, иностранного члена итальянской и немецкой академий, профессора С.Г. Михлина.

 

Последний, вспоминая о студенте Канторовиче, рассказы­вал:

"Помню первое очень яркое впечатление – невысокий мальчик... очень румяный и очень мальчик. Я увидел его и не мог понять, что делает этот маленький мальчик в Университете. Я-то был уже солидным мужчиной, мне было почти 19 лет, а ему шел пятнадцатый год... Он был необычайно талантлив, это чувствовалось буквально с первых минут. Помню, как все мы, мои однокурсники, были потрясены, когда меньше чем через год появились в печати его первые работы. Это произвело на нас потря­сающее впечатление. Мы уже были студентами третьего курса, он – второго, но идея, что студент может напечататься, казалась нам фантастической".

 

Л.В. Канторович с однокурсниками, 1927 год.        

 

 

         Начав научные исследования под руководством профессора Г.М. Фихтенгольца, Л.В. Канторович уже в студенческие годы циклом работ по дескриптивной теории функций приобрел широкую известность, особенно среди польских и московских математиков. Школа Н.Н. Лузина, в которой эта тематика занимала центральное место, не могла не обратить внимания на существенное продвижение в области ее интересов.

 

          Закончив университет в 1930 году, Леонид Витальевич начал педагогическую работу, сочетая ее с интенсивными науч­ными исследованиями. Уже через два года (1932 г.) он – профес­сор Ленинградского института инженеров промышленного стро­ительства.

 


18-летний выпускник ЛГУ

 


В 1934 году Леонид Витальевич становится профессо­ром своей alma mater[1], а в 1935 г., почти сразу после того, как были вновь введены ученые степени – доктором наук без за­щиты диссертации. С ЛГУ и Ленин­градским отделением Мате­ма­ти­ческого института АН СССР Леонид Витальевич связан до переезда в Новосибирск в 1960 г.

         В тридцатые годы научные результаты Л.В. Канторовича как бы распадаются на два независимых пото­ка. Одни относятся к весьма абстрактным разделам математики, наиболее престижным и трудным. Это, прежде всего, его классические результаты в области интенсивно развивавшегося в ту пору функционального анализа и, конечно, развитая им теория полуупорядоченных пространств – К-пространств, или пространств Канторовича. Работы сразу же привлекли внимание крупнейших математиков того времени (Дж. фон Нейман, Г. Биркгоф, А.Н. Колмогоров, И.М. Гельфанд, М.Г. Крейн и др.), хотя истинное значение этого цикла работ было в полной мере осознано только в семидесятые годы[2]. Начав эти исследования в 1935 г., Леонид Витальевич уже в 1936-37 гг. читал спецкурс "Функциональный анализ на основе теории полуупорядоченных пространств". Рукопись, составленная по этим лекциям, получила

первую премию на проходившем в то время Всесоюзном конкур­се работ молодых ученых (1938 г.).

Это была очень почетная награда (в то время иных научных премий не было: Премии им. Лени­на были ликвидированы в 1935 г., а Сталинские учреждены только в 1940 г.) – о нем писали газеты, его фотографии публиковались в мате­риалах по агитации, а знаменитый К. Петров-Водкин писал с него портрет "ученого-комсомольца". В 1939 г. Л.В. Канторовича выдвигали в Ака­демию – но ему было только 27 лет, и он отказался от участия в выборах.

        

Не менее важными были прикладные исследования. Одним из их итогов стала вышедшая в 1936 г. книга "Методы приближенного решения уравнений в частных производных" (совм. с В.И. Крыловым) – первая в мире монография по прибли­женным методам высшего анализа, которая под несколько иным названием многократно переиздавалась и была переведена во многих странах. Книга содержала обзоры работ и других авторов, но основной ее частью были вычислительные методы, предло­женные самим Канторовичем. Как правило, эти методы были итогом его консультаций по поводу тех или иных конкретных технических задач, с которыми к нему обращались. Одна из таких консультаций – о наилучшем распределении заданий между разными типами лущильных станков (задача "фанерного треста") привела к открытию "линейного программирования"[3].

 

Новый метод решения широкого класса экстремальных проблем был изложен Л.В. Канторовичем в его ставшей знаменитой брошюре "Математические методы органи­зации и планирования производства" (1939 г.). Тогда же (1940 г.) была написана совместная с М.К. Гавуриным большая статья специально о транспортной задаче, для которой был пред­ложен метод потенциалов (по независящим от авторов причинам ее публикация задержа­лась до 1949 г.).

 

         Обнаружив, что такие экстремальные зада­чи являются типичными для экономики и что задачу нахождения народнохозяйственного пла­на теоретически можно также рассматривать как экстремальную, Л.В. Канторович, на несколько лет забросив свои математические исследова­ния, целиком отдался экономике. В это время им было написано больше десятка крупных работ, в том числе, "Экономический расчет наилучшего использования ресурсов", книга, которая как его "вклад в теорию оптимального распределения ресурсов" была спустя почти 35 лет отмечена Нобелевской премией.

 

В этой книге, систематически развивая идею оптимальности плана и опираясь на теорему двойствен­ности, Л.В. Канторович обосновал необходимость использования равновесных цен ("объективно обусловленных оценок") в качес­тве автоматического регулятора экономики, невозможность без этого обеспечить ее эффективность.        

 

         Надеясь, что реализация его предложений быстро скажется на результатах работы тыла и тем самым поможет победе над фашизмом в тяжелейшей войне, Л.В. Канторович пытался привлечь к ней внимание руководства страны. Однако "эксперты" сочли его предложения ненужными, и что опаснее – "антимаркситскими", и, видимо, только потому, что все происходило в годы войны, он избежал тех "неприятностей", которые за это полагались по сталинским законам.

         Груз этих нереализованных работ, безусловно, сказался на дальнейшем творчестве Л.В. Канторовича, а почти пятилетнее отсутствие математических публикаций – на его академической карьере[4]. Убедившись, что попытки продвижения экономических работ тщетны, более того, опасны, Л.В. Канторович сразу же после войны возвратился в математику. Под его руководством проводился ряд крупных вычислительных работ, в частности, по атомному проекту – рассчитывалась критическая масса плутония (за эту работу он получил в 1949 г. специальную Правительственную премию).

 

К этому же времени относятся и расчеты по рациональному раскрою промышленных материалов – первое в мире реальное применение линейного программирования в заводской практике (описано в совместной с В.А. Залгаллером книге 1951 г.). Внедрение этой работы наглядно продемонстрировало всю тупость существовавшей бюрократической системы планирования. Самый факт не был для Леонида Витальевича неожиданным, неожиданными оказались конкретные ее проявления. Ленинградский вагоностроительный завод им. Егорова, внедривший работу: 1) был лишен премии за "невыполнение плана по сдаче металлических отходов"; 2) получил план на следующий год, который предписывал добиться 101 % полезного использования металла ("планирование по достигнутому уровню"). Заводу помог авторитет Академии наук, давшей официальную справку о том, что полезно использовать материал больше, чем на 100 % , невозможно[5].

 

         Еще во время войны Л.В. Канторович увлекся вычислительными машинами. Он сразу, на заре их появления оценил важность этого изобретения, считая, что оно "окажет не меньшее влияние на все стороны человеческой деятельности, чем книгопечатание, паровая машина, электричество и радио". Он выдвинул значительно опередившую время идею одной из первых в мире систем автоматического программирования для ЭВМ, раз рабатывавшуюся под его руководством в Ленинградском отделении МИАН в 50-60 годы. Им были предложены также новые идеи в конструировании машин и ряд конкретных конструкций, некоторые из которых были осуществлены, а одна даже выпускалась серийно.

 

         Этапной работой в личном творчестве Л.В. Канторовича и в развитии математики стала опубликованная в "Успехах матема­тических наук" в 1948 году его большая статья "Функциональный анализ и прикладная математика", отмеченная Сталинской премией. Эта работа сделала функциональный анализ естествен­ным языком вычислительной математики. Идеи, развитые в этой статье, само название которой в тот момент звучало парадок­сально, вскоре стали классическими[6]. Уже через несколько лет представить вычислительную математику без функционального анализа было, по выражению академика С.Л. Соболева, так же невозможно, как и без вычислительных машин.

 

         Идея единства функционального анализа и вычислительной математики воплощалась Л.В. Канторовичем и при организации в 1948 г. по его инициативе впервые в стране подготовки специ­алистов по "вычислительной математике" на математико-механи­ческом факультете ЛГУ. Уместно здесь напомнить, что начатая в 1958 году впервые в стране подготовка по специальности "эконо­мическая кибернетика" на экономическом факультете ЛГУ была также инициативой Л.В. Канторовича. Важную роль в повыш­ении уровня экономических знаний сыграл организованный им тогда же «шестой курс», который окончили, например, будущие академики А.И. Анчишкин и С.С. Шаталин.

 

         Во второй половине 50-х годов у Леонида Витальевича появляется надежда на возможность реализации его экономи­ческих идей. Его приглашают на работу во вновь создаваемое Сибирское отделение Академии наук и избирают членом-коррес­пондентом по специальности "экономика и статистика". С этого времени основные публикации Леонида Витальевича относятся к экономике, за исключением, прежде всего, всемирно известного курса функционального анализа – "Канторович - Акилов".

 


С М.А. Лаврентьевым на месте будущего Академгородка, 1958 г.

 


         В 1959 г., наконец, публикуется "Эконо­мический расчет наилучшего исполь­зования ресурсов", написанный в 1942 г Книга вызывает про­должавшиеся вплоть до 70-х годов резкие на падки традицион­ных экономистов и острые дискуссии, за которыми заинтере­сованно следят и на Западе. Тогда же пе­реводятся и стано­вятся широко из­вестными некоторые из ранних работ Л.В. Канторовича по линейному программированию, обеспечивших приоритет. В середине 60-х приходит определенное признание внутри страны: в 1964 году он стал действительным членом АН по Отделению математики, а в 1965 году удостоен Ленинской премии. В эти годы он тратит громадные усилия на внедрение современных идей и методов в экономическую практику (особенно в период "косыгинской реформы").

 

         С конца 50-х годов Л.В. Канторович получает многочис­ленные почетные приглашения на международные конференции по вычислительной математике, исследованию операций, матема­тическому программированию, эконометрике и т.д. Поступают сообщения о присуждении ему степени почетного доктора раз­личных университетов и об избрании в иностранные академии, однако в зарубежных поездках ему регулярно отказывают.

 

Возможность выезда и, соответственно, полноценных конактов с иностранными учеными он получил уже в пожилом возрасте, только после присуждения ему (совместно с Т. Купмансом) Нобелевской премии по экономике в 1975 г.

С конца 50-х годов Л.В. Канторович получает многочис­ленные почетные приглашения на международные конференции по вычислительной математике, исследованию операций, матема­тическому программированию, эконометрике и т.д. Поступают сообщения о присуждении ему степени почетного доктора раз­личных университетов и об избрании в иностранные академии, однако в зарубежных поездках ему регулярно отказывают. Возможность выезда и, соответственно, полноценных конактов с иностранными учеными он получил уже в пожилом возрасте, только после присуждения ему (совместно с Т. Купмансом) Нобелевской премии по экономике в 1975 г.

 

 

 

Вручение Леониду Канторовичу диплома и Нобелевской медали

 королем Швеции Карлом XVI Густафом. 10 декабря 1975 год.

 

 

 

 

Во время церемонии присуждения Л.В. Канторовичу степени почетного доктора, Кембридж, 1976 г. (Слева направо: лауреат Нобелевской премии 1984 г., профессор Кембриджского университета Ричард Стоун, Н.В. и Л.В. Канторовичи, Джованна Стоун)[7].

 

В 1971 г. Л.В. Канторович переехал из Новосибирска в Москву, где продолжал заниматься вопросами экономического анализа, не оставляя попыток оказать воздействие на конкретную экономическую практику и процесс принятия экономических решений в народном хозяйстве. Он тратит много сил на пропаганду идей оптимальности, которые могли бы обеспечить эффективное использование ресурсов при построении разумной системы цен и экономических стимулов, выступая с докладами на многочисленных конференциях и совещаниях, участвуя в работе различных научных советов и комиссий. Этой же задаче была подчинена и его работа в Институте управления народным хозяйством (преобразованным впоследствии в АНХ), где тогда обучался высший эшелон советских руководителей.

Леонид Витальевич окончил свой жизненный путь 7 апреля 1986 г. Он похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

В.Л. Канторович


[1] В решении ВАК от 5 января 1934 г. о присвоении Л.В. Канторовичу звания профессора, подписанного Председателем ВАК Г.М. Кржижановским, имеется следующее примечание: "Просить Н-ка ГУУЗ НКТП создать тов. КАНТОРОВИЧУ особо благоприятные условия для дальнейшего творческого развития, не загружая его административной и педагогической работой".

 

 

[2] "Удивительно прозорливым оказался эвристический принцип Л.В. Канторовича о том, что элементы К-пространства суть обобщенные числа. Эвристический принцип Канторовича нашел блестящее подтверждение в рамках современной математической логики. К-пространства, утвердившиеся в качестве равноправной модели вещественной прямой, навсегда вошли в сокровищницу мировой науки" (С.С. Кутателадзе, "Пространства Канторовича").

 

[3] "История того, как задача "фантреста", рассмотренная Леонидом Витальевичем в 1938 году, привела к теории наилучшего распределения ресурсов – одна из самых замечательных в истории науки XX века; она же может служить апологией математики. Именно такое отношение к работам постепенно стало общепринятым среди математиков, его разделяли А.Н. Колмогоров, И.М. Гельфанд, В.И. Арнольд, С.П. Новиков и др. Нельзя не восхищаться естественностью и внутренней стройностью работ Леонида Витальевича по двойственности линейного программирования и их экономической интерпретации" (А.М. Вершик, "О Л.В. Канторовиче и о линейном программировании")

[4] Еще большее значение имели антисемитские настроения, ставшие откровенно проявляться в послевоенные годы, особенно, в математической среде (И.М. Виноградов, Л.С .Понтрягин и др.).

[5] Интересно, что в 1966 г. в газете "Вечерний Ленинград" была опубликована заметка о том, как рационально раскраивают материалы на заводе Егорова. Т.е. созданная Канторовичем и Залгаллером технология продолжала использоваться на этом заводе 15 лет спустя! (к сожалению, почти негде больше).

[6] "Творческий метод Л. В. Канторовича можно охарактеризовать его собственными словами о том, что разумное обобщение дает больше, чем детальное исследование. Эти слова он повторял настолько часто, что над ними стоит задуматься. Он предпочитал лес деревьям, это ясно, но ограничиться лишь одним этим было бы трюизмом. Где граница между деревьями и лесом? Именно здесь заключается главное, и талант (или гений) Леонида Витальевича выражался в том, что он чувствовал, до ка­кой степени обобщения доходить... До середины сроковых годов эти (вычислительные, В.Л.) методы представляли собой не более чем собрание рецептов. Их использование оправдывалось практическими соображениями, но с позиции математики они были либо совсем необоснованными, либо обоснованными явно недостаточно...В средине 40-х годов Л.В. Канторович стал задумываться над тем, что вообще происходит, когда задача решается приближенным методом. Поднявшись над группой отдельно стоящих деревьев (рецептов), он увидел их общность и создал новую главу функционального анализа – общую теорию приближенных методов анализа... Приближенные методы анализа с этих пор превратились в науку". (Г.П. Акилов, "Он стрелял по невидимым целям")

[7] Почетная степень доктора наук Кембриджского университета до Л.В. Канторовича присуждалась только следующим российским ученым: И.И. Мечникову (1891 год), Д.И. Менделееву (1894-й), К.А. Тимирязеву (1909 г.), И.П. Павлову (1912-й), В.А. Энгельгарду (1970-й). Почетными членами Тринити колледжа Кембриджского университета были избраны физики П.Л. Капица (1925-й), Л.Д  Ландау и И.М. Лифшиц (1962-й).